По щиколотки утопая в жидкой грязи, медленно образовывающейся по ходу дождя, Шейла направлялась туда, куда приказывал ей ее внутренний голос, а именно - никуда. Вот именно. К внутреннему голосу прислушиваться она не любила, да и не хотела. Она в него просто не верила, что было прискорбно или нет для нее. Осень, наступившая незаметно и уже дававшая заморозки, дула на Шейл холодным ветром, но ей на это было плевать - после мутации ее голая кожа загрубела и теперь стала менее чувствительной к боли и холоду. Редкий край закатного солнца выглядывал из-за туч, но тут же снова прятался. Через несколько минут небо полностью затянуло, укрыло серым покрывалом лес, поле, заброшенный город за дорогой и все, все, все... Но в принципе, Полумертвую не волновала резкая перемена погоды. "Почему же?" - спросите вы. - "Может, потому что она, как не любая другая собака, после мутации научилась видеть в темноте?" Ха, как бы не так. Она после мутации перестала видеть вообще, но зато ее слух и нюх удвоились, и поэтому только дождь, каждая капля которого отдавалась холодков во всех частях тела, известил ее об этом.
Конечно, описание природы - это хорошо, но мы отвлеклись от самого основного - главной героини этого описания.
Итак, Эйла прошла достаточно большое расстояние и уже начала уставать, как вдруг ее нос дернулся, а голова, словно механическая, повернулась на источник запаха. Запаха фурри-волчицы, по видимому, сталкера-одиночки. В памяти сразу всплыли воспоминания о приемной матери: своеобразный вкус ее теплого, жирного молока, тихий, чуть хриплый голос: "Ну же, Шейла, помоги мне!", грубую ругань и, наконец, тяжелое дыхание, кашель и резкую боль в ухе. Как же Шей ненавидела ту волчицу за эту боль! Она приподняла руку и потрогала правое ухо: дырка, оставленная пулей, давно зажила, но все еще напоминало о том неприятном моменте. Но так или иначе, собака должна была отомстить фурри, та она или не та!
Собравшись с силой, Шейла слегка рыкнула:
- Ну, понеслась!
И полным карьером понеслась по направлению запаха. Двадцать метров спустя ее искривленные ноги подбросили ее вверх, и вот она уже с силой впилась когтями под ребра волчицы и повалила ее.

Когти все глубже входили в бока жертвы. Казалось, еще чуть-чуть, и они коснутся жизненно важных органов. Тогда Шейла, наверное, будет упиваться своей местью за разрушенный мир. Поменяется. Станет доброй, милой, покладистой - такой, как прежде. И тогда...
Из мечтаний Шейл вывел, нет, буквально вытащил резкий крик, вероятно, вырвавшийся из уст волчицы:
- Паскуда!
За ним незамедлительно последовала тупая боль в боку, от которой собака в исступлении сжала зубы. Должно быть, противница ударила Полумертвую кулаком или прикладом ружья.
- Хотя нет, скорее всего, кулаком, - решила Шейла про себя. - Из ружья бы она выстрелила.
Однако такой ход не должен был остаться безнаказанным, как и любой другой - поэтому Эйла, не желая освобождать руки от железной хватки, напряглась, вытянула шею и молниеносно резанула волчицу передними верхними клыками по плечу, и воскликнула:
- Получай!!
Фурри же не собиралась сдаваться. Своими тонкими руками она прошла мимо мускулистых, изрезанных шрамами рук мутанта, даже не пытаясь освободить свои бока, и вцепилась ей в шею, пытаясь задушить ее. В какой уже раз Шейл прокляла свою слепоту за то, что не видит, куда противник наносит удары, глухо кашлянула и в ответ схватила волчицу клыками за одну из рук. Когда кровь заполнила пасть так, что стало невозможно дышать, собака наконец отпустила конечность и решительно сплюнула. Она выиграет эту схватку. Или умрет.

- Проклятая псина! Пристрелю и башку оторву!
Волчица буквально рычала, визгливо и злобно, обращаясь к Шейле. Было понятно, что собака ей противна, так или иначе. Следом за рыком последовала все та же тупая боль от кулака в животе, и она была намного сильнее, чем тогда в боку. От внезапного хода фурри у Шейл перехватило дыхание и, не имея больше сил сдерживаться, она сдавленно взвизгнула, а ее когти сдвинулись с места и пропороли четыре борозды длиной примерно в два дюйма длиной на боках волчицы. На глазах выступили слезы, но Эйла не почувствовала это. Наоборот, она почувствовала нечто другое.
  Она даже не поняла, зачем это делает. Быстро выдернув одну из рук из кожи противницы, она несколько раз энергично встряхнула ей и подула на нее, как вдруг ей в голову пришла интересная мысль.
  Определяясь по тому, откуда доносились раньше крики волчицы, Шейла протянула руку и схватила ее за щеки, сильно сжав их, а после этого поднесла свою голову вплотную к голове волчицы так, что их носы чуть не соприкоснулись, и злобно прошипела сквозь кривые окровавленные зубы:
- Пристрелишь, да? А теперь посмотри мне в глаза. Что ты видишь?